Любимый ястреб дома Аббаса - Страница 62

— Мы очень много узнали, сер, — начал разговор Юкук, сидя передо мной со строгим лицом. — Как они работают — предельно ясно. Находят каких-то убогих, совсем не подготовленных людей, избирают для них самый простой способ убийства. Ведь если не надо спасаться самому, то любой может убить кого угодно. Надо только сначала сделать так, чтобы все окружающие сочли бы этих убийц нормальной частью пейзажа, перестали их замечать. Самим же убийцам задуривают голову всеми этими садами, вечной жизнью, женщинами-утешительницами. В общем, это просто. Что для нас тут важно: да, нам не нужно выявлять всех убийц, как вы говорите. Надо всего-то найти одну женщину. Но вы уже видите, что это непростая женщина, где она — там и убийцы. И в поисках ее легко остаться без головы, и даже не заметить этого, пока не захочется эту самую голову повернуть. Значит, следует разобраться со всей картиной вместе. Ничего, это сначала сложно, но зато потом многое становится проще.

— Умный — это тот человек, который любит учиться, — заметил я. — Так что мне нечего стыдиться этого занятия. Начнем с самого начала… а где, кстати, было начало?

— Похоже, в Сафизандже. Два года назад Абу Муслим, подосланный какими-то претендентами на плащ, посох и перстень пророка, поднял в этой деревне свой знаменитый бунт. Вы их лучше меня знаете. А через несколько месяцев после начала бунта глава его тайной службы у той же деревни уничтожил приверженцев какого-то странного учения, о котором мы ничего не знаем.

Как это не знаем — а мой разговор с проповедником? — возмутился я.

Нет- нет, мы не знаем, то ли учение он проповедует, или уже другое, — поправил меня Юкук. — Наверняка придумал другое. Ведь если всех бихафриди уничтожили, а он — один из них, то он тут бы не сидел. Мы лишь знаем, что ваша женщина к этому времени уже была известна сторонникам того, прежнего учения, и почти наверняка была частью его. А дальше, вы говорите, она оказалась в трудном положении, но могла пройти через лапы этого проповедника, и так далее. Они унаследовали ее и многое другое от бихафриди и сами придумали много нового. В общем, хорошо, что вы к нему сходили. Но я повторю самое главное. Что, он вот так в открытую тут сидит, в самом Мерве, и ничего плохого с ним до сих пор не случилось?

Тут я поднял ладонь, призывая его к молчанию, и нахмурился. Что-то действительно было сильно не так: вот Заргису, не имевшая даже опыта работы на наш торговый дом со всеми ее особенностями, приезжает в Мерв… Что сказал брат? Что она отправилась сюда сразу после начала бунта. Значит, по времени получается, что она приехала — и сразу оказалась среди тех самых бихафриди, кто бы они ни были? Может, и так, если брат ее направил именно туда. Если он с ними давно работал. И откуда же ему было знать, что этих людей тут же начнут вырезать подчистую? Вот так и начались его неприятности, а вовсе не с «исчезновения» Заргису.

А она… у нее и выхода другого не было, как попасть в лапы тех, кто решил подобрать себе остатки этих самых бихафриди, понял я. И тут неопытной женщине, брошенной в пламя войны, просто повезло: могли бы без разговора убить.

А других разгадок просто быть не могло.

Значит, кстати, та информация от нее, которой брат так восхищался, с самого начала была, видимо, не столь хороша, как ему казалось. И нечего удивляться, что вскоре после этого…

— А вскоре после этого, — разжал я губы, — уже не только в Мерве, а и в Самарканде с нашим торговым домом начали происходить неприятности. Юкук, когда появились эти убийцы?

— Менее года назад, — раздался его голос.

Итак, прошло несколько месяцев после ее появления на грустных холмах у Сафизанджа. И она, как и этот, носатый и другие, перешла к новым хозяевам. Благодаря которым сначала появились убийцы здесь, а потом начались неприятности и у нас, пославших ее в Мерв, — заключил я.

По времени так и есть, — мягко возразил мне Юкук, — но как все это связано, и связано ли вообще, мы точно не знаем. Хотя — на взгляд, все логично. Так: что вы узнали от проповедника? С одной стороны, многое. Что есть такое учение, согласно которому некий Махди уже здесь, среди нас. А пока он не открылся, избранным дается шанс победить смерть, кого-то убив и сложив при этом голову. Но это не главное. Я все о том же: учений много — чуть не на каждой улице свои пророки. Но не у всех пророков есть деньги. А тут ими очень сильно пахнет. Вербовщики. Проповедник, у которого неплохой дом. И ведь еще есть тот самый сад. А любой сад тоже стоит денег. И, как я уже сказал, никто эту компанию особо не трогает. Так вот, у нас все та же проблема. Кому это надо?

Список убитых, — с тоской сказал я, заранее зная, что из этого ничего не выйдет. — Двое судей Абу Муслима, потом один из его военачальников — на моих глазах. Но ранее — Наср ибн Сейяр, халифский наместник всего Хорасана и Согда впридачу, и три человека из числа приближенных этого наместника — у нас, в Самарканде и в Бухаре. И два неудачных покушения на согдийцев из рода Маниахов — то есть на нас. Которые стоят на стороне бунта. То есть убивают то тех, то этих.

— Вот тут интересный вопрос, — мягко заметил Юкук. — Не всех убивают в толпе. Кого-то — тайно. Насра, вас… Надо об этом подумать…

— Юкук, это неважно. Важно другое. Ты спрашивал — кому все это надо. Брат говорит — работает какая-то третья сила. Не халиф, не бунтовщики.

— Но мы уже точно видим, что этой третьей силе помогает один из людей самого Абу Муслима, — мягко подсказал Юкук. — Получается, заговор внутри заговора? Абу Муслим кому-то здорово надоел — из числа его же соратников? Из иранских принцев? И этим же людям надоел халиф? Но тут мы ничего не знаем. Кроме одного. Приближаться к вашей женщине надо очень осторожно. А то — я уже сказал, что может произойти с нашими головами.